(письмо-отзыв о №41/2013 год)

                       Дорогие редакторы «Северо-Муйских огней», здравствуйте!

Вот уже и Старый Новый Год наступил и удалился, с чем вас и ваш замечательный коллектив
поздравляю! Здоровья вам всем, удачи и творческого подъёма! Год Лошади! Поскакать и поржать,
конечно, можно. Но и груз тащить надо. Лошадка – животинка дюже трудолюбивая и усердная. До
машин и тракторов только благодаря ей и жили деды да прадеды наши. Сколь она вывезла на себе – и
представить-то невозможно. Так что год должен быть хоть и напряжённым, но удачным!
Прочтение журнала, как обычно, начинаю с фотообложки. Разглядываю, любуюсь, да и вроде
бы сам уже ступаю по этим местам осторожно. Даже вот и ноги, кажется, замочил в этой прозрачно-
первородной водице. Всё напоминает наш Алтай, уже горный. Теперь вот совсем другие виды вокруг… Хотя
как «у природы нет плохой погоды», так и некрасивыхмест на земле не бывает,
разве только в конец загаженных человеком… А так ведь всё прекрасно:
любая травинка и цветочек, даже любая колючка в пустыне. Только вот жить бы да жить нам, человекам,
по-людски, не пакостить. Жить не хозяевами и царями природы, а детьми её. И относится к ней как к
матушке. Жить да любоваться: вот ведь какая красотища вокруг! А суметь её не только увидеть, но и
показать другим, это уже – талант. За что и спасибо огромное нынче Вам! Снова, будто в молодости,
побродил по Саянам.

И материалы журнала, как всегда, о землице нашей, о природе, о местах таких до боли родных и
близких. Изначально верная точка отсчёта выбрана, и пути этому коллектив редакции следует неотступно.
Редкостное издание сейчас этим может похвастаться. Из прозы в первую очередь я бы отметил
«Сибирские нескладушки» Анатолия Жилкина. Ну просто изумительно! И с таким по-сибирски добрым и
тёплым юморком, и с такой искренней, не показной вовсе, любовью и привязанностью к тайге. «…Таёжная
тишина, какой нигде не услышишь. От неё звенит в ушах. Хочется петь и… плакать… Валерка привык. Он
без неё не собирался жить…», – вот припечатано, как отрезано, – «жить не собирался». Лучше и не скажешь.
Я, честно говоря, и на медведей-то теперь взглянул по-другому, по-новому.
И язык хорош. Ничего лишнего. Прост и смачен одновременно.
Хочется так и следовать за повествованием, не переключаясь более ни на что.
Надеюсь, автор ещё не раз порадует нас своими замечательными байками.
Очень своеобразны и интересны зарисовки Виктора Калинкина из Твери. Непритязательны,
вроде бы, а вот уводят тебя следом. Ты уже не читаешь, а сам идёшь с ружьишком по этим буеракам да
болотцам, сам залюбуешься огненно-рыжей лисичкой, да так, что про выстрел-то и вовсе позабудешь…
Приметил для себя и эссе Юрия Табачникова. Такая литература «потока сознания», как нас
когда-то учили в институте. Где за кажущейся несвязностью и даже бессмысленностью кроется порой
необычайная глубина, плавать в которой, приложив силы, одно удовольствие. Как кроссворд
разгадывать.

И, конечно же, доставила радости сказка Эвелин Григорян из Германии. И детки пишут,
оказывается. Да ещё как пишут! Не все, значит, освоили только кособоко-тарабарский инетовский
сленг. Будет что и в будущем почитать.

А вот о поэзии мне всегда говорить очень трудно. Может, потому, что сам пишу стихи. Так
сказать, из чувства родства, сотоварищества. Все стихи хороши, ежели только написаны искренне. От
души. А иных я в «Северо-Муйских огнях» и не встречал. Да и кто вправе сказать, что это вот
стихотворение «стоящее», а это – «чистое графоманство»? Кто? Напишет вот так сын матери к 8 марта
поздравление. Пусть не совсем складное, со сломанным ритмом и неточными рифмами. Но поставит
она его с любовью в рамочку под стекло наперёд всех других томов, и никогда не объяснишь ей, что
оно слабее блоковских там или цветаевских. Для неё оно – дороже всех прочих. И что, разве это не
стихи, коли душа выплеснулась на бумагу?! Много мы спорили на тему эту у нас в Бийске и с Л.
Козловой, и с С. Филатовым, даже полемику в местной газете на литстранице заводили. Но каждый при
своём мнении так и остался. Я могу сказать только, что вот это стихотворение мне ближе, а вот это не
задевает. Но не скажу, что оно – хуже. Просто автор мыслит и чувствует по-другому, а в этом праве я
отказать ему не могу. Для меня показателен один пример, который привожу всегда и к месту, и, может,
не совсем… Когда обращаешься к аудитории с просьбой прочитать хотя бы пару строчек И.Бродского, в
ответ – гробовая тишина. А вот спросишь о В.Высоцком – не найдётся человека, не знающего хотя бы
куплета. Один – признан критикой литературным гением, лауреат Нобелевской, другого же и критика,
да и собратья по перу поэтом не считали. А народ-то мыслит как-то по-своему. И я совсем не считаю
данность безвкусицей ли, дремучей неотесанностью или культурной безграмотностью народа. Народ,
он – мудрее. Мудрее и нас всех по отдельности, и критиков всех, вместе взятых, с их временными
условностями и экивоками в нужную сторону в данный момент. И – только время всё расставляет по
своим местам.

И вот после таких мудреных рассуждений всё же скажу, что из данной поэтической обоймы
мне по духу ближе стихи Анатолия Горбунова, Николая Тимохина, Николая Баженова (его русская
деревня так зацепила!), Анны Атрощенко, Ирины Набатниковой. Хотя другие авторы ничуть не хуже.
Просто с иными как бы попадаешь в один поток, летаешь рядом. Другие же кто чуть в стороне, кто
намного дальше, но ведь все на крыле…

И ещё не могу не сказать об одном, – о документальных очерках и письмах читателей. В
оставшихся ныне «на плаву» да и возникающих заново журналах напечатают к юбилею выдающихся
деятелей хвалебные статьи, расскажут словно бы всё заново. Не забывают – это хорошо. Но мы их
итак помним, итак знаем многое. А вот о других, менее заметных, да не менее значимых, как-то всё
недосуг. (Сразу всплывает песня советских времён «Каждый человек нам интересен. Каждый человек
нам дорог».) Забываем, места ли не хватает, времени ли… Ну вот не слыхал я о таком герое-строителе
Викторе Лакомове. Или же об Октябре Леонове. Не слыхал, и всё тут. И как-то не довелось читать
стихов Леонида Вышеславского. Теперь вот знаю: были такие, творили, строили, жили честно,
работали совестливо, оставив после себя славу добрую. Вообще, бамовцы – это народ особого сорта,
как я теперь понял. С разных концов страны, разных национальностей, но с несомненно сибирским
характером и закалкой. БАМ – это как море для настоящих моряков, – навсегда! А узнал я об этих
людях от вас и из писем ваших читателей. Ох как права Ольга Прилуцкая, начав свою статью словами:
«Память… Мы рождаемся с ней, пополняя её всё новыми событиями и именами. Бережём свою память –
каждый по-своему, передаем, как эстафетную палочку, тем, кто идёт за нами следом и останется после
нас. Потому что, пока жива память, живо то, что хочешь сохранить…». А сохранить это нужно
непременно. Много книг со значимыми датами и грандиозными событиями. Только там всё общо,
выпукло, как бы мощнейшими артиллерийскими залпами. А вот одиночного выстрела простого
солдатика и не слыхать, словно вовсе и не он участник да вершитель победного исхода. Знаете, со
временем я всё ближе подтягиваюсь именно к такой документалистике, в которой, как в письме
близкому другу, больше искренности, откровенности, где уделяется внимание мельчайшим деталям,
кажущимся со стороны и незначимыми вовсе. В них можно разглядеть саму воду, увидеть
каждодневное течение реки, а не просто узнать её протяженность в километрах. И такие моменты
необходимо сохранять для потомков, иначе им жизни теперешней не понять вообще. Для меня самой
правдивой и откровенной книгой о войне стала когда-то «Блокадная книга» Адамовича и Гранина. Я,
тогда ещё юнец, снисходительно поплевывающий на всё с высоты, первый раз по-настоящему плакал
над прочитанным. И сильнее вещи о войне я не встречал. Оттолкнусь от этого и вернусь к журналу, к
охотничьим зарисовкам Виктора Калинкина. Ну, вроде бы, чего тут особенного… А начинаешь читать,
и уже не за автором следишь и следуешь, а сам пробираешься сквозь чащу, сам видишь эту радугу и
слышишь этих гусей, сам дышишь этим воздухом… С таким же чувством читаются всегда для меня и
Г.Федосеев, и М.Тарковский.